Журналисты американского издания “Уолл-стрит джорнэл” пообщались с тремя российскими военными, которые попали в украинский плен во время недавних боев вблизи поселка Большая Новоселка на востоке Донецкой области. Отмечается, что мощные атаки ВСУ на первую линию обороны приводят к “постоянному потоку русских пленных”.

“Около 20 пленных россиян направили во временный изолятор на востоке Украины. Впоследствии их планируют переправить в тюрьму подальше от линии фронта. Среди пленных есть профессиональные военные, наемники и мобилизованные. Несколько из них — представители этнических меньшинств из Сибири, другие — из Санкт-Петербурга или Владивостока. Военнопленные, цитируемые в этой статье, описали свою добровольную сдачу, что в России является преступлением. Журнал подтвердил их личности и не называет их фамилии”, — указал “Уолл-стрит джорнэл”.

Военнослужащий-контрактник из южной Сибири Анатолий до войны работал строителем. Он рассказал, что пошел воевать против Украины, “потому что так сделали друзья и знакомые”.

“Пропаганда говорила, что Украина плохая, что здесь нацисты и так далее. Мы это слышали повсюду”, — отметил Анатолий.

Он рассказал, что после призыва был водителем, чинил разбитую в боях технику и перевозил с локации на локацию операторов беспилотников. Месяц назад его отправили на передовую в лесополосу к западу от Великой Новоселки. Там он обнаружил, что в рядах военных царит тяжелая моральная атмосфера: солдаты в его подразделении, ожидая наступления украинцев, почти не разговаривали друг с другом.

“Все молчали, пытались угадать, с какой стороны они придут. Мы были очень напуганы. Никто не хотел умирать. Мы надеялись, что контрнаступления не будет”, — вспоминает он.

Первые два дня было тихо, но потом начался мощный штурм.

“Все стало хаотично, летели боеприпасы, все разбежались. Между обстрелами и минометным огнем я пытался увидеть в полях врага. Но я никого не видел. Вдруг украинцы ворвались в лес и забросали наш окоп ручными гранатами”, — поведал пленный.

По его словам, были убиты пять стоящих рядом с ним сослуживцев, в том числе его хороший друг Георгий.

“Я вышел из траншеи и начал кричать: “Сдаюсь, сдаюсь”, — рассказал Анатолий.

Другой боец — Антон. Он воевал в российской группировке “Шторм Z”. В марте получил осколочные ранения головы и конечностей. Врач признал его негодным к дальнейшей службе, но командир отделения приказал ему и другим раненым вернуться на фронт.

“Я начинаю понимать, что в этой войне мы не на стороне правых”, — говорит Антон.

Он рассказал, что бойцам “Шторма Z”, в котором числились преимущественно недавние заключенные из российских тюрем, не разрешали отступать, ставя позади них заградотряды.

Сам Антон — бывший военный. Он попал в тюрьму за торговлю наркотиками. Заключил полугодовой контракт в обмен на обещание помилования. На прошлой неделе получил приказ отправиться на передовую возле Великой Новоселки. Еще по пути до места назначения машина с новоиспеченными бойцами попала под обстрел. Одна пуля попала ему в ногу, другая в руку.

Вместе с другими призывниками, преимущественно ранеными, стал кричать украинцам, что готов сдаться.

“Если мы вернемся — заградотряды нас расстреляют. Потому сидели и ждали, пока приедут украинцы”, — рассказывает Антон.

Солдат-срочник Дмитрий, родом с Дальнего Востока России, рассказал, что моральный дух среди россиян “достаточно низкий”.

“Мы постоянно были на позиции без ротации. Оказалось, что по документам нас должны были отправить месяц назад, но этого не произошло”, — говорит Дмитрий.

Он описал, как попал под неожиданный сильный обстрел: “Они били по нам из танков, минометов, артиллерии. Я не знал, что делать, мне было страшно, у меня была паника”, — вспоминает Дмитрий.

После обстрела он увидел мчащиеся прямо на него американские БТР MaxxPro. Вместе с товарищем они вылезли из окопа с поднятыми руками. В момент, когда украинцы связывали им руки, из окопа выскочил сослуживец и бросил гранату, ранив нескольких украинцев. Его сразу убили.

Дмитрий надеется, что его не отправят обратно в Россию в рамках обмена пленными, так как боится “российского суда и ФСБ”.

“Если у меня будет возможность, я откажусь от обмена”, — заверил он.