Высший суд справедливости на протяжении восьми часов заслушивал стороны по иску об отмене либо отсрочке части основного закона “О правительстве”, касающейся процедура объявления премьер-министра недееспособным. Иск подали левая организация “Движение за чистоту власти” и оппозиционная партия “Наш дом Израиль”.
Напомним, что ранее в основном законе эта процедура формулировалась кратко. Если премьер-министр “лишается возможности” исполнять свои обязанности, его место занимает и. о. премьера. Если премьер-министр “лишается возможности” исполнять свои обязанности более чем на 100 дней, на 101-й день правительство объявляется распущенным.
На протяжении десятилетий считалось само собой разумеющимся, что речь идет об объективных обстоятельствах, которые физически не позволяют премьеру выполнять свои функции – в основном это касается медицинского состояния.
Однако недавно появились сообщения, что чиновно-юридическая элита, безуспешно пытающаяся убрать из политической жизни Биньямина Нетаниягу, изобрела новую уловку и готовится объявить его “лишенным возможности выполнять свои функции” из-за выдуманного самими чиновниками конфликта интересов между судебным процессом Нетаниягу и его премьерской работой.
Чтобы пресечь подобные попытки, в основной закон “О правительстве” абсолютным большинством голосов был внесен пункт о том, что признать премьера недееспособным может только он сам, либо правительство и Кнессет.
Это едва не лишило левых очередной надежды на смещение демократически избранного премьера при помощи казуистических юридических уловок. Однако они понадеялись на то, что судьи “подыграют” искам об отмене закона либо отсрочке его действия.
В четверг и проходило слушание по этим искам – БАГАЦ заседает в составе 11 судей, рассматривая ходатайство об отмене основного закона либо отсрочке его действия. Отметим, что сам факт этого заседания, как и прошлого по отмене другого основного закона носит сомнительный характер – у суда нет полномочий вмешиваться в законодательство в принципе и тем более в законы, носящие статус основных.
С самого начала заседания стало ясно, что об отмене закона речи не идет, но вполне может идти об отсрочке его вступления в действие.
Судьи сосредоточились на одном-единственном вопросе: “персональный” ли это закон, то есть “заточен” ли он конкретно под нынешнего премьера, или же этот закон “общий и принципиальный”. Об этом они допытывались у всех, кто выступал от имени истцов и ответчиков, но четкого ответа так и не получили.
Представитель юридической службы Кнессета, адвокат Ицхак Барт, сказал, что, по его мнению, закон “политическо-персональный”, поскольку он по определению распространяется лишь на одно лицо в государстве и исправляет недопустимую с точки зрения парламента ситуацию, которая может случиться с этим лицом из-за лакуны в законодательстве.
Судьи во время его выступления то и дело высказывали мысли о том, что “закон принимался, чтобы отменить вероятность отстранения из-за нарушения конфликта интересов” и что “это очевидно”, а, следовательно, придает закону “персональный оттенок”. Такие высказывания делали судьи Офер Гросскопф, Давид Минц и Ицхак Амит.
Эту мысль опроверг выступавший следом за Бартом адвокат Михаэль Рабило, представитель самого премьер-министра. Он отметил, что именно угроза объявить премьер-министра недееспособным указом одного никем не избранного чиновника стала причиной экстренной поправки к закону, а вовсе не конкретная ситуация конфликта интересов у конкретного премьер-министра.
Адвокат объяснил, что никогда ранее юридические советники не выдвигали идей о том, что премьер-министра можно объявить недееспособным притом, что он очевидно деятелен и трудоспособен. “Недееспособность премьер-министра должна быть однозначной и очевидной, а не спорной”, – сказал он.
Рабило также напомнил, что Кнессет уже четко высказался по вопросу о сроке действия этого закона – депутаты большинством в 62 голоса отклонили поправку, согласно которой этот закон должен вступить в действие только после будущих выборов. “У нас здесь не четвертое чтение”, – сказал адвокат, намекнув судьям, что не их дело заниматься законодательством. Он добавил, что процедура объявления премьера недееспособным не имеет никакого отношения к нарушению конфликта интересов и никогда не предназначалась для урегулирования этой ситуации.
Адвокат Анар Хельман, начальник отдела генпрокуратуры по искам в Высший суд справедливости, представлявший юридическую службу правительства, занял парадоксальную позицию.
