Юридическая советница правительства Гали Бахарав-Миара в очередной раз превысила свои законные полномочия, попытавшись отменить важные правительственные решения. Бахарав-Миара направила в секретариат правительства письмо, в котором говорится, что “часть решений, принятых в последнее время, была утверждена без надлежащего согласования с органами юридического консультирования”.

Миара признает, что это сделано в рамках чрезвычайных военных полномочий правительства, но подозревает, что министры проигнорировали ее визирование не из-за срочности решений, а из-за желания “действовать в обход надлежащих путей принятия правительственных решений”.

Иными словами, Бахарав-Миаре не понравилось, что в военное время она утратила негласное право вето на решения правительства (которого у нее в реальности не имеется и так), и она пытается вернуть утраченные позиции.

В связи с этим Бахарав-Миара потребовала пересмотреть эти решения (какие именно, в “слитой” юридической службой правительства информации не сообщается).

Это намерение не понравилось секретарю правительства Йоси Фуксу. Он написал в ответ Бахарав-Миаре не менее официальное письмо, в котором напомнил, что ей не следует замахиваться не на свой уровень.

“В конечном итоге, отмена правительственных решений не в моей и не в вашей компетенции. Такие полномочия имеются только у самого правительства, а также у законодательного органа и у Верховного суда в ходе надлежащей судебной процедуры”, – написал Фукс в ответе.

Таким образом, он стал практически первым за большое время чиновником, который взял на себя смелость не повиноваться незаконным требованиям юридической советницы. Ранее она пыталась руководить полицией, и генинспектор Яаков Шабтай даже предпочел ее указания прямому распоряжению министра внутренней безопасности.

Сейчас Бахарав-Миара оказалась не в лучшей ситуации. Из БАГАЦа ушли на пенсию сразу две радикальных судьи, которые поддерживали судебный произвол и диктат юридической системы – Эстер Хают и Анат Барон. Таким образом, “оголтелые” судьи остались в меньшинстве, а большую часть состава занимают обычные юристы, предпочитающие действовать по закону, а не по левой идеологической доктрине.

Это выбивает почву из-под ног у чиновной номенклатуры, привыкшей к тому, что суд безусловно поддерживает чиновно-юридический диктат и не дает правительству сделать ничего, что не было бы одобрено левым истеблишментом. Поэтому Бахарав-Миаре, скорее всего, придется смириться с тем, что она утратила свое позиционное преимущество, при котором могла в одиночку одним своим незаконным распоряжением перекрывать волю всего правительства и фактически командовать силовыми структурами вопреки указам профильных министров и всего кабмина.