Авторы нового документального фильма “Рифеншталь” утверждают, что режиссер Лени Рифеншталь не только знала о зверствах нацистов, но и была свидетелем убийства евреев в Польше, хотя всю жизнь после падения гилтеровского режима утверждала, что была не в курсе происходившего. Об этом режиссер фильма Андрес Вейель и продюсер Сандра Майшбергер рассказали The Guardian накануне премьеры фильма на Венецианском кинофестивале.
Авторы картины первыми из кинематографистов получили полный доступ в поместье Рифеншталь, скончавшейся в 2003 году, в котором хранится около 700 коробок личного архива постановщицы. Приступая к исследованию этого архива, Вейель и Майшбергер были не уверены, что им удастся найти ответы на свои вопросы о Лени Рифеншталь, которая отрицала свою идеологическую связь с нацистской идеологией, оправдывая свое участие в пропагандистской машине Гитлера исключительно карьерными и творческими интересами. Однако в переписке и других документах, которые хранила режиссер, кинематографисты нашли свидетельства того, что режиссер не просто была в курсе преступлений нацистов, но и до конца жизни оставалась верной поклонницей нацистской идеологии. Это полностью противоречит утверждениям самой Рифеншталь, которая вплоть до своей смерти в возрасте 101 года многократно заявляла, что узнала о зверствах гитлеровцев только после войны.
Среди прочего Вейель и Майшбергер обнаружили письмо бывшего немецкого офицера бывшему мужу Рифеншталь Петеру Якобу (майору Sturmabteilung, военизированного крыла нацистской партии), написанное в 1952 году. Автор письма рассказывает, что во время поездки в Польшу в сентябре 1939 года Рифеншталь стала не просто свидетелем, но, возможно, и инициатором расстрела евреев. Режиссер сопровождала Адольфа Гитлера, снимая документальную хронику о вторжении немцев в Польшу. Оказавшись в маленьком городке Коньске на юго-западе Польши, Рифеншталь потребовала очистить рыночную площадь от евреев, чтобы они не попали в кадр. Это требование дошло до исполнителей в форме приказа избавиться от евреев, и когда те попытались уйти с площади, им вслед открыли огонь.
Вейель и Майшбергер также нашли множество свидетельств контактов Рифеншталь с бывшими нацистами после окончания войны. В одном письме, написанном Рифеншталь давнему товарищу, открыто выражается ее неподдельное сожаление по поводу конца нацистской эпохи. В нем она говорит о своих “убитых идеалах”. Также в архивах были обнаружены свидетельства тесной дружбы Рифеншталь и личным архитектором Гитлера, рейхсминистром вооружений нацистской Германии Альбертом Шпеером. Рифеншталь и Шпеер обсуждали реконструкцию дома в Альпах и гонорары, которые они получали за интервью или выступления. “Каждый раз, когда я выступаю по телевизору, они говорят мне, что я несу ответственность, – жаловалась Рифеншталь Шпееру. – За зверства, за концентрационные лагеря”.
Вейль и Майшбергер утверждают, что взгляд на Рифеншталь как на великую художницу, которая использовала интерес Гитлера к пропаганде через кино для продвижения своей карьеры, следует переосмыслить. Но они “ожидают негативной реакции” на фильм, потому что Рифеншталь остается очень уважаемой фигурой в мире кино.
